Старобельск

Артистическая фотография «Светопись» И.С. Мирошниченко в г. Старобельске Харьковской губернии

Многие жители Старобельского района не знают, что в 40-е гг. 20 века колхозы Старобельского района  занимались разведением шелкопряда, в том числе и в военном 1945 году. Об этом писала областная пресса.

Так, 27 июля 1945 года в газете «Ворошиловградская правда» была опубликована небольшая заметка о тутовых плантациях в Старобельском районе. Привожу текст статьи.

«РАЗВЕДЕНИЕ ШЕЛКОПРЯДА В КОЛХОЗЕ.

СТАРОБЕЛЬСК (наш корр.) Больше 100 га тутовых плантаций имели до войны колхозы района. Во время немецкой оккупации тутовые насаждения были приведены в негодность, а после изгнания немцев колхозники энергично принялись за возрождение тутовых плантаций и разведение шелкопрядов. Восстановлены шелковичные плантации в колхозах им. Шевченко, «Большевик», им. Кирова, им. Сталина, «Первое мая» и других. В этом году колхозы сдадут государству свыше 1.700 кг. коконов. Колхоз им. Шевченко уже сдал свыше 60 килограммов коконов. Начал сдачу коконов и колхоз  «Красноармеец»».

Весной 1942 года в г. Старобельске в здании учительского института располагалось Политическое управление Южного фронта (нынешнее здание ЛНУ им. Тараса Шевченко).

В апреле 1942 года в этом здании было проведено совещание писателей и журналистов фронта. На совещании присутствовало много известных людей:

—  заместитель начальника политуправления Южного фронта бригадный комиссар Брежнев Леонид Ильич (1964-1964 гг. – первый секретарь ЦК КПСС, 1966 -1982 гг. – генеральный секретарь ЦК КПСС);

— полковой комиссар писательница и поэтесса Ванда Василевская;

— бригадный комиссар писатель – драматург Александр Корнейчук;

— поэт Павло Усенко;

— писатель, поэт Анатолий Софронов (1953-1986 гг. главный редактор журнала «Огонек»);

— поэт Леонид Вышеславский;

— писатель и журналист Владимир Лясковский (первым из журналистов Владимир Лясковский узнал и совместно с Михаилом Котовым в 1943 г. написал книгу «Сердца смелых» о  подвиге подпольной организации «Молодая гвардия»);

— кинооператор Марк Трояновский.

Из воспоминаний В. Лясковского о Старобельске: « В этом здании (здании учительского института) бывали Командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Родион Яковлевич Малиновский, Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный  и другие крупные военачальники. Бывали здесь и Н.С. Хрущев, секретарь ЦК КПУ Украины Демьян Сергеевич Коротченко.<…> Хорошо помню, что с докладом на совещании вступал бригадный комиссар Л.И. Брежнев. В президиуме сидели вместе с ним – бригадный комиссар писатель-драматург Александр Евдокимович Корнейчук и полковой комиссар Ванда Василевская. Еще запомнились выступления известного украинского поэта Павла Усенко, московского поэта Анатолия Софронова.<…>Для меня лично  Старобельск — целая веха моей фронтовой биографии.»

В 1977 году вышло первое издание книги Ирины Гуро и Анатолия Андреева «Горизонты». В книге в остросюжетной форме рассказывается о событиях на Украине начала 30-х годов 20 века.

В книге неоднократно упоминается Старобельск. Также в книге есть оригинальное и довольно нестандартное описание Старобельщины.

«Старобельщина! Глухомань. В стороне от железной дороги. Вдалеке от центров… Край крупных кулацких хозяйств,  опорных пунктов автокефальной церкви, вышедшей из подчинения Московской патриархии, давшей приют под сводами своих храмов, под прикрытием поповской рясы десяткам бежавших от возмездия петлюровских офицеров, махновских бандитов…»

Порой бывает так, что по прошествии ряда лет незаслуженно забываются сведения  о прекрасных людях  и об их добрых поступках.

К большому сожалению, оказалась незаслуженно забыта семья меценатов Деменко, внесшая в 19 веке значительный вклад в развитие  города Старобельска. Попытаюсь исправить эту несправедливость и расскажу информацию о членах семьи Деменко и об их вкладе в развитие Старобельска.

В 1892 в уездном городе Старобельске было открыто ремесленное училище. Деньги на строительство училища были завещаны Домной Андреевной Деменко, вдовой действительного статского советника Михаила Григорьевича Деменко. Комплекс зданий училища сохранился до настоящего времени и в одном из зданий комплекса сейчас находится Луганский областной краеведческий музей. Второе здание комплекса известно старобельчанам, как здание ломбарда на улице Октябрьской.

Изучая биографию главы семьи Михаила Григоревича Деменко, я узнал, что он был неординарной личностью, оставившей след в истории.

Михаил Григорьевич Деменко родился 5 ноября 1778 года. В 1801 году поступил в службу в Павлоградский гусарский полк (кстати, в Павлоградском гусарском полку служат герои романа Льва Толстого «Войта и мир» Николай Ростов и ротмистр Василий Денисов).

Из книги истории « Река Времён» раздела «Русский Провинциальный Некрополь»:

«Михаил Григорьев Деменко был в кампаниях: в 1805-6-7 и в1812 годов во всех сражениях, а в генеральных — при Аустерлице, Прейсиш-Эйлау, Слониме, при Березинском разгроме…».

При местечке Плещеницах со взводом гусар Михаил Деменко врубился в кирасирский неприятельский эскадрон, разбил на месте и 16 человек взял в плен. Проявлял чудеса храбрости во всех сражениях и служил примером для своих однополчан. К началу кампании с Наполеоном Михаилу Григорьевичу было  всего 27 лет. По окончании Отечественной войны против наполеоновского нашествия (1814г.), ему исполнилось 36 лет. Михаил Деменко неоднократно был ранен в сражениях.

За проявленную храбрость, успехи в военных операциях и последующую службу Михаил Григорьевич Деменко был награжден орденами: «Святого Владимира» и 3 и 4-й степеней, «Святой Анны» 2 степени, «Святого Станислава» 3 степени, золотой саблей с надписью «За храбрость», как знак безупречной службы на протяжении 25 лет.

В 1828 году Михаил Деменко оставляет военную службу в звании генерала, что соответствует гражданскому статусу Действительного статского советника.

М.Г. Деменко определяется в Деркульский конный завод, где с 1833 года назначен управляющим. В 1830 году он женился, в следующем году у него родилась дочь. Пробыв одиннадцать лет на должности управляющего, Деменко в 1844 году по расстройству здоровья от ран выходит в отставку и поселяется в имении в селе Безгиново Старобельского уезда (ныне Новоайдарский район).

В 1850 году супруги Деменко пережили личную трагедию – в возрасте девятнадцати лет умерла их единственная дочь Надежда.

Умер Михаил Григорьевич в 1870 году в возрасте 92 лет.

Домна Андреевна пережила супруга на 16 лет и умерла 15.06.1886 года в возрасте 86 лет. Открытое через 6 лет после смерти Домны Андреевны ремесленное училище, носило название «Ремесленное училище вдовы действительного статского советника Деменковой».

Училище работало до Октябрьской революции. В начале 20-х годов на базе училища была  открыта профтехшкола. В 1929 году профтехшкола была преобразована в индустриальный техникум, а в 1931 году он стал техникумом механизации сельского хозяйства. В 50-е годы в результате преобразований был образован Старобельский сельскохозяйственный техникум. Впоследствии техникум переехал в с. Веселое и в настоящее время носит название Старобельский техникум ЛНАУ.

Вот такая история незаслуженно забытой семьи меценатов Старобельского уезда, которая поспособствовала образованию старобельчан в течение более чем ста лет.

В далёком 1851 году харьковский мещанин Зайцев (Зайченко) Василий Данилович по торговым делам посетил Всемирную выставку, проводившуюся в Париже. На выставке на Зайцева огромное впечатление произвели фотографические портреты и пейзажи. Сразу же Зайцев закупил все необходимое оборудование и  прошел курсы обучения фотографическому искусству. В том же году Зайцев открыл первое в Харькове и губернии фотографическое заведение. С этого времени начинается активное развитие фотографических заведений в Харьковской губернии.

В Старобельском уезде, наиболее отдаленном от Харькова, первое фотографическое заведение появилось только через 18 лет. Первым фотографом уездного города Старобельска является мещанин Соболев Захарий Павлович. В 1869 году Соболев в Старобельске открыл фотографическое заведение. Разрешение на открытие получил в начале 1870 года. Вторично разрешение на работу фотографического заведения получил в 1882 году. Фотографическую деятельность в Старобельске Соболев продолжал до начала 1902 года.

11 августа 1887 года мещанин из города Одессы Сосюков Яков получил разрешение на открытие фотографического заведения в уездном городе Старобельске. Иных сведений о Сосюкове не сохранилось.

В начале 1902 года потомственный дворянин Харьковской губернии Леонид Петрович Голодолинский купил в Старобельске фотографическое заведение у Соболева З.П. (заведение на правах аренды находилось в доме, принадлежащем Голодолинскому), который прекратил к этому периоду свою фотографическую деятельность в Старобельске. В  Чугуеве в фондах музея им. И.Е. Репина хранится фотография, сделанная в заведении Голодолинского.

В 1904 году выходец из государственных крестьян города Старобельска Иван Степанович Мирошниченко получает разрешение на открытие фотографического заведения в уездном городе Старобельске. И с 1904 года в Старобельске работает фотографическое заведение И.С. Мирошниченко – артистическая фотография «Светопись». Фотографии заведения наклеивались на картонное паспарту (изготавливалось в Либаве – нынешний город Лиепая в Латвии)  с текстом и фирменным рисунком. Под текстом на обороте  имелся и фирменный вензель И.С. Мирошниченко – «ИСМ».

Мирошниченко является наиболее известным фотографом Старобельска начала 20 века. Прославился Мирошниченко И.С. на своём поприще, сделав в сентябре-октябре 1920 года несколько фотоснимков Нестора Ивановича Махно, во время его нахождения в Старобельске. Последующая судьба И.С.Мирошниченко неизвестна.

В 1990 году издательством «Донбасс» был выпущен сборник рассказов «Единожды приняв присягу». В сборнике есть автобиографический рассказ контрразведчика Алексея Борисова «Испытательный срок» о выявлении  агента немецкой разведки  по фамилии Шаповалов в Ворошиловграде.

В рассказе неоднократно упоминается Старобельск.

«Ворошиловград освободили 14 февраля, но он остался прифронтовым городом – линия фронта пролегала всего лишь в нескольких десятках километров, и нужно было принимать энергичные меры по защите тыла наших войск и местного населения от засылаемых диверсантов и шпионов. Мы знали, что в период оккупации в Старобельске и ряде других районов располагались крупные центры и службы гитлеровской разведки. Отступая, они оставили глубоко законспирированную агентуру, которую необходимо было найти и обезвредить.

<…..>

Чтобы предупредить возможную попытку скрыться, решили Шаповалова задержать. В процессе следствия чекисты установили, что задержанный – опасный военный преступник.

Благополучно приземлившись в июле 1942 года в окрестностях хутора Погорелово Станично-Луганского района, Шаповалов и не думал выполнять разведзадание. Вместе с напарником Кашубой — затаившимся антисоветчиком — он добровольно явился в полевой пункт «Абвергруппы-2», которым руководил кадровый разведчик майор Лемке, и предложили гитлеровцам свои услуги.

Фашисты зачислили его на службу в состав контрразведывательного органа «Мельдекопф-Тан», обосновавшегося в Старобельске, и использовали для поиска и опознания советских разведчиков. Шаповалов выдал 43 советских патриота, большинство которых после пыток и истязаний погибли, сохранив верность Родине и воинскому долгу.

Отступая под ударами Красной Армии, гитлеровцы оставили Шаповалова в Ворошиловграде с заданием внедриться в органы госбезопасности. Ставка делалась на почти безукоризненную легенду, разработанную «Абвергруппой» для своего агента, и уничтожение всех следов и возможных свидетелей преступлений предателя.

В июле 1943 года военный преступник Шаповалов предстал перед военно-полевым судом».

Один из героев повести писателя-фронтовика Олега Меркулова «Комбат Ардатов», события которой  происходят в 1942 году  на дальних подступах к Сталинграду, носит фамилию Старобельский и ранее проживал в Старобельске.

«- Кто вы? Откуда? Почему оказались здесь?- хмуро спросил Ардатов старика, который, как если бы он не заметил этой хмурости, ответил с неторопливым достоинством:

— Старобельский. Глеб Васильевич Старобельский. Бывший инженер-путеец…Гм…- назвался он приятным совсем не старческим баритоном.

В Старобельском, несмотря на седину и бороду лопатой, было еще очень много жизненной силы,эта сила угадывалась в сухом длинном теле, в жилистой шее, в голубых открытых глазах, которыми старик смотрел на него прямо- доброжелательно.

<…>

Старобельский тоже протянул Ардатову свои бумаги, сказав:

— Извольте. Пенсионная книжка, паспорт, профсоюзный билет. Паспорт прописан в Старобельске – мы искони из Старобельска, еще от прадедов. Прописан по улице Приречной,36. Что еще? Ах да! Вероисповедания православного, беспартийный, состоял в масонах, вдов, за границей родственников имею, но связь с ними не поддерживаю. Не судим. В белой армии не служил. В оппозициях не участвовал. Прошу записать в вашу часть».

ЖИЗНЬ СТАРОБЕЛЬЧАН В НАЧАЛЕ 20 ВЕКА.
Продолжение учебы и жизненные перепоны.
(глава из неизданной книги уроженца Старобельска Макущенко Александра Алексеевича «СБОРНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ СТАРОБЕЛЬСКОГО КРАЯ»).

Начальную приходскую школу успешно закончил. Со мной учились Алеша Бутков, Женя Киселев, Петя Бут, Андрей Растягайлов, Вася Проскуряк, Миша Щелоков, Алеша Какаций и другие однолетки.

Дальше продолжил учебу в Высшем начальном городском училище, а мой старший брат Гриша, Шура Щелоков, Петя Ведутенко уже там прошли два курса. Нас из солдатских семей по бедности приняли бесплатно, за казенный счет обмундировали в темно-серую форму: шинель, куртка, брюки, две рубахи верхние, кожаный пояс с бляхой, фуражка и капелюх с кокардой, ботинки. Кроме этого и одноразовое питание.

Во всех этих заботах проявил человеческое внимание директор училища Голубов Григорий Романович, он же был и преподавателем физики и химии, очень строгий, но добрый. Несмотря, что в училище во всю учащиеся свободно выказывали недовольство буржуазной властью, почти все настроены за большевиков. А в 1917 году на майскую демонстрацию вместе с манифестантами шествовали в их рядах, у каждого в петличке красный бант. Бурно реагировали на митинге. После выступлений большевистских ораторов Панфилова, Зозули, Лягущенко выражали свой восторг, а меньшевиков и эсеров освистывали. Да и вполне понятно такое настроение, ведь почти все они дети из трудовых семей, а это Саша Вербицкий, Витя Котляр, Шура Панфилов, Женя Водолажский, Шура Щелоков, Петя Ведутенко, Жора Портнов, Кочеревский Александр, Алеша Цыганок, Коля Хизенко, в том числе мы с братом, Ольга Кудлай, Женя Киселев. Многие из них затем были первыми комсомольцами. Эти закалка начальная определила политическое сознание.

Одновременно все старались лучше учиться, получить знания, а нашими учителями преподавателями мы были довольны, они прилагали все усилия, как доходчивее и понятнее передать свои знания. Учителя на всю жизнь запомнились как замечательные люди и по душевности, каждого они старались уверить в способности освоить преподаваемый предмет. Нам самим было стыдно лениться, понимали – наука нужна нам ученикам, но были строго справедливы, дисциплину соблюдали.

Прошло 70 лет, а живы в памяти:
— Иван Михайлович Городов преподаватель древней истории и географии;
— Иван Иванович Непомнящий по русскому языку и литературе;
— Василий Яковлевич Чистосердов по математике и геометрии;
— Федор Григорьевич Осипов по рисованию и черчению.

Училище давало знания в объеме 8 классов, в то время выходил образованный человек. По программе преподавались такие предметы: биология, естественная история, французский и немецкий языки, полный курс украинского языка и национальной литературы. Давались рекомендации пользоваться книгами городской библиотеки. Учителя избегали сухости изложения, объясняя и увязывая с жизненными особенностями переживаемого периода. Учитывалось настроение – давалась возможность от тяжкой жизни прийти в себя. Не допускалась зубрежка, а прочитанное или услышанное осмыслить, смело спрашивать, если что непонятно. Честное слово, эта учеба оставила приятное воспоминание и уважение к учителям, приучила к усидчивости, осилить и освоить знания. Выражаю большое спасибо учителям, давшим познания.

1988 год. Макущенко А.А.
(Стиль и орфография сохранены).

СВОЁ СОКРОВЕННОЕ ЖИТЕЙСКОЕ.
(ГЛАВА ИЗ НЕИЗДАННОЙ КНИГИ УРОЖЕНЦА СТАРОБЕЛЬСКА МАКУЩЕНКО АЛЕКСАНДРА АЛЕКСЕЕВИЧА «СБОРНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ СТАРОБЕЛЬСКОГО КРАЯ»).
Описывая революционное зарождение и его активные выступления, хотелось бы вернуться к той среде и рабочей семье, в которой вырос.
Мой дед Митрофан Павлович Макущенко боевой участник освободительной войны на Балканах 1877-1878гг. от турецкого ига славянских народов: болгар, сербов, черногорцев и других. Сам он был гвардии гусар Старобельского лейб-гвардейского кавалерийского полка, георгиевский кавалер.
Отец Алексей Митрофанович 1880 г.р. в 1917 г. Участвовал в штурме Кремля, сражался с белыми кадетами, был депутатом Моссовета от солдат-ополченцев.
Мма Ирина Михайловна 1885 г.р. Сама с с. Подгоровка Нижняя, дочь селянина труженика Войтенко Михаила Романовича, брат мамы Федор Михайлович Войтенко 1896 г.р. красногвардеец, красноармеец гражданской войны, был в подполье в 1942 г. По доносу предателей схвачен немецким гестапо и расстрелян над Яром Подгоровской горы.
Нас в семье было 9 душ, отец сапожник, мама прачка, обстирывала панские семьи, жили бедно, полураздетые, всегда голодные. Мы с братом Григорием старшие, на нашем попечении младшие сестры и братья, нянчили, убирали, топили, а весной и летом уход за огородом: прополка, поливка, уборка. Любители были цветов, их полно во дворе и вдоль дорожек, тоже любовный уход, да надо наносить в ведрах с коромыслом через плечо питьевой воды с басени – от трубчатого колодца насоса сотня сажень, это со двора Юрова и Шакина.
Самостоятельно нельзя было отлучиться – строгость, только можно было с разрешения вечером побегать с детворой, поиграть на улице после завершения всех домашних работ.
Основное одеяние полотняная рубашка и штаны с мотузком, с весны до осени обуви никакой – ходи и бегай босиком.
Мясная пища была только на большие праздники, остальное время овощная. Нам подножный корм полюбился: дикий щавель, лебеда, лопуцьки, сурепа, рогоза, листья крапивы, редис, цветы белой сирени, зеленые калачики. В общем то. Что матушка-земля свои дары растила. Самым вкусным был зеленый борщ с листьев крапивы, картошкой, луком и ¼ яйца.
Вот так и жили в глинобитной хате, одна комната, кухня, сени. Спали в ряд на печке- лежанке. Поперек кровати, на полу земляном подстилка с соломы, постельное это ряднина. Так привыкли, не зная, что такое мягко. По надобностям раздетые босиком зимой и летом выбегали во двор.
Кушали за одним столом из общей миски, все съедали, что наварено и приготовлено. Приправой служило растительное масло: подсолнечное, конопляное и льняное. Старались в погреб вдосталь заготовить картошки, капусты, помидор, огурцов, свеклы, моркови. Все со своего огорода.
Во время урожая собирали вишню, смородину, абрикосы, яблоки, груши, тёрен, сливу и все сносили на чердак. Там под железной крышей всё высыхало и зимой компот (узвар) варили.
Рядом с нами был большой Росмаслозавод Ковтунова, где на шести прессах выдавливали подсолнечное масло. Нашу бедность рабочие уже знали, давали нам сычки (это еще горячие спрессованные жмыхи из зерен и лушпайки). Для нас это было самое лакомое, а лузгу из-под семечек забирали в мешках домой. Топили ею жилье, наше счастье, что рядом был этот завод, он спасал нас от холода голода.
Собственного говоря, такая была жизнь и всех остальных людей нашего рабочего переулка. Здесь жил народ мастеровой и трудовой: плотники, маляры, столяры, пекари, кровельщики, сапожники, штукатуры, каменщики.
У нас дома был заведен порядок чистоты, всё имело своё место.
В жилой комнате было 4 окна — два на юг и два на запад. Потолок держался на толстом большом сволоке (бревно), с обеих сторон от стен малые сволоки, уложенные на верха стен и основной сволок, между ними лозовым плетнем скреплено и обмазано глиной потолок. Эту хату купил мой дед Митрофан в 1878 году, сама она постройки 1843г. Стены глинобитные, без фундамента, окна со ставнями, зимой тепло, а летом прохладно. До 1910 года крыша была соломенная, а затем покрыли железом, основательно промасленным. Все деревянные кроквы, перекладины без гвоздей. Во дворе сарай для топлива, хозяйственного инвентаря, с отдельным помещением для бахчевых и гарбузов. Рядом свинюшник и курятник. Огород был большой, земля полупесчаная. На возвышенном месте погреб. Все дворовые строения были под соломенной крышей.
В 1910 году отец посадил в огороде сад: яблони, груши, сливы, вишни. Примерно он просуществовал 12 лет, а затем весть погиб, корневая его часть достигла грунта-пычина каменистая и все зачахло. А сколько трудов было влоржено. Семья огромная, все по характеру разные, но строгость была суровая, никто не смел надеяться на послабление. Но наказывали только справедливо и за то, что учинил. Если наказывает мама, то отец не вмешивается, если наказывает папа, то мама не пожалеет. Случись что на улице, может и побьют, но знали: дома если пожалуешься, то еще добавят. Умей себя защищать. Между собой если кто пожалуется на другого, то одинаково всыпят покрепче и тому и другому.
Если соврешь, то это позор, от тебя все отвернутся. Правду сам о себе скажешь, может, и глупость спорол, пожурят. Этим все кончается, все шло по справедливости, главное без обмана.
Жили мы на окраине города, последний переулок по дороге на Луганск-шлях, теперь улица Старотаганрогская, а переулок – Рабочий.
Между нами и хутором Бутово, который в 1909 году от пожара почти полностью сгорел, постиралось безлесое пространство и пески. Над нами возвышались песчаные бугры, да изредка кущи красной лозы и серебристой маслины, по низам душистый чабрец, молочай, сладкие лопуцьки.
Мелкий мелкий песок течет, как вода на возвышенных местах. Великое множество сновало всевозможных ящериц. По бое стороны Рабочего переулка заросли огромных деревьев, целые рощи, царство для птиц.
С полверсты по шляху с правой его стороны подходит река айдар. Многоводная и глубокая, даже лошади вплавь пускались, там есть места «Писки» — пляж для купания. Зароешься в горячем песке – хорошо, потом снова в реку и вплавь на другую сторону. Бывало и рыбку половишь, но никогда не уходили без разрешения родителей. Один раз за ослушание хорошо был отстеган мамой.
В 1914 году, когда исполнилось 8 лет, пошел учиться в начальную приходскую школу, что в начале Новотаганрогской улицы (теперь улица Кирова), немного выше Заливной. Нашими учителями были Елена Алексадровна Часовникова, Ольга Павловна Смолянинова, а по закону божьему и церковно-слаянскому языку священник Николай Мищенко. Он был злой, наказывал, брал за волосы голову и бил о стенку, а Смолянинова больно била линейкой по рукам. Сколько клякс – столько же ударов. Ставила за доску на колени, посыпав мелкие камешки. Потом в 1919 году при наступлении Красной Армии она удрала с белоказаками.
В 1915 году, несмотря на многосемейность, отца белобилетчика забрали в армию ополченцем на русско-германскую войну. Нам жить стало очень трудно, всё время голодные до измождения, спасение – росмаслозавод – жымх-сычки, зернышки и от холода топили лузкой, носили её мешками.
Мама тяжко заболела. Ночью пошел к врачу домой, добрый человек доктор Зайцев Сергей Константинович. Это было около двух часов ночи, осенняя изморозь со слякотью, сиверко, дрожь пронимала. Когда к нему постучался. Он встал, вышел с лампой ко входу, расспросил про нашу бедную семью и что отца нет. Быстро оделся, взял свой чемоданчик и мы с ним пошли по Монастырской улице, он жил против монастыря, около Оранского повернули по Старотаганрогской и пришли к нам. Врач . как после мне сказал. Внимательно осмотрел и пролушал больную маму, потом написал рецепт, вложил в конверт, дал его мне и предупредил пораньше утром в аптеку, а главное закупить продуктов. Заметил: «Вы же все истощенные. Надо питанием поддержать, иначе и лекарство не поможет». Мама заплакала и говорит: «Доктор, как же быть, у нас нет денег на покупки, а даром или в долг не дадут». Он ответил: «Дорогая Михайловна, Вам с детками главное питание, всё купите». С тем его проводил до шляха, он отправился домой пешим ходом в непогоду.
Я вернулся домой, прибавил свет фитиля и дай, думаю, посмотрю, что там за рецепт. Открыл конверт, а там рецепт на лекарство и ассигнация 50 рублей. Это большие по тому времени деньги. Утром домой доставил лекарства, а в лавочке Йонова, что недалеко от нас. Купил продукты и крупу. Как в большой праздник все были сыты.
Через два дня на линейке приезжает доктор Зайцев. Спросил: «Как себя чувствуете?» и шутит, заявив, что ему повезло. Когда, вернувшись от нас домой, за ним вскорости приехал фаэтон богатой купчихи Кожуховой, у неё сын Сергей заболел. Они за визит ему заплатили 500 рублей. Говорит: «Повезло на вас». И еще оставил нам 50 рублей. Мама расплакалась, к нему обращаясь: «Доктор, такого долга не сумеем заплатить, вовек таких денег у нас не было». Он смеется: «Ничего вы мне не должны, поправляйтесь на здоровье. Еду опять к Кожуховым, обещал у них быть к больному».
Через пару дней к нашему двору подъехала подвода, запряженная парой лошадей. Заходит с неё человек и кричит маме: «Принимайте. Прислала хозяйка Кожуховша вам муки, пшена, гречки, масло подсолнечное и кусище мяса. Передала, что её дар по просьбе доктора».
В то тяжелое время мы были спасены от голода.
(ОРФОГРАФИЯ НАПИСАНИЯ СОХРАНЕНА).

P.S. К сожалению, пока не находит документального подтверждения информация Макущенко А.А. о лейб-гвардейском кавалерийского полку с названием «Старобельский лейб-гвардейский кавалерийский полк». По-видимому, полк неофициально назывался из-за места временной дислокации Старобельским, однако официально полк не назывался Старобельским, а носил другое название.

1918 год. Оккупация Старобельска войсками Германии.
(воспоминания Бабка Ивана Николаевича, сохраненные Мирошниченко Иваном Евсеевичем).
В конце апреля 1918 года, в воскресенье, был очень теплый весенний день, я с группой ребят, своих сверстников пошили за цветами в лес принадлежащий помещику Оранскому. Лес расположен сразу же за селом Подгоровка по дороге на Сватово. Когда м были почти у цели, то увидели невдалеке, на дороге, кавалерийский разъезд немцев, около 20 человек, направлявшийся в сторону города. Увидев немцев, мы бросились бежать обратно в город, но уже не по дороге, а напрямик через меловой карьер.
В городе мы остановились передохнуть возле здания бывшей городскй управы. Вскоре туда же прибыл немецкий разъезд. Немцы начали говорить о чем-то с группой людей, стоявших неподалеку от городскй управы, а мы ушли домой.
На второй день в город вступили немецкие кавалерийские части. Солдаты немецкой армии и особенно офицеры были хорошо экипированы и вооружены. Под ними были хорошие упитанные лошади, а офицеры гарцевали на прекраснейших лошадях английской породы.
Как только немцы разместились по квартирам, они немедленно, в первый же день, начали заниматься грабежами. У нас во дворе был стог соломы, примерно возов пять-шесть. В течение двух-трёх часов этой соломы не стало, немцы разобрали её всю на подстилку лошадям.
Владелец пивоваренного завода Пискачек, чех по национальности, встретил немцев с распростёртыми объятиями. Он бесплатно отпускал им пиво, водился с ними и всячески угождал.
В моей памяти запечатлелись эпизоды, характеризующие немецких оккупантов.
Однажды рано утром к нам в дом зашел немецкий солдат. Матери дома не было. Он спросил меня на ломаном русском языке: «Яйко ест». Я, испугавшись, ответил, что есть и открыл шкаф, чтобы дать ему немного яиц. Немец оттолкнул меня в сторону, вытащил из шкафа макотру с яйцами, переложил яйца в брезентовое ведро, из которого поят лошадей, и ушел.
Второй раз, тоже утром и в отсутствие матери, в окно хаты постучал немецкий солдат. Я вышел в сени к нему. Немец спросил меня: «Конь ест?». Я ответил, что нет. Тогда немец вскинул винтовку на уровень моей груди и, угрожая застрелить, повторил свой вопрос. Я опять ему ответил, что лошади нет. Немец схватил меня за руку и потащил к сараю, в котором действительно стояла лошадь моего деда.
Оказывается, деду стало известно, что немцы собираются куда-то выезжать и будут мобилизовывать подводы и, будучи уверен, что в нашем дворе лошадь искать не будут, т.к. у нас никогда не было лошади, ночью привел и поставил свою лошадь в нашем сарае.
В августе месяце 1918 года. в воскресенье, часов в 9-10 утра, через базар под усиленным конвоем немцы провезли пять человек арестованных. У них были связаны назад руки и все они сидели на гробах, установленных на подводах.
Этих людей, на глазах всего базара немцы расстреляли в меловом карьере села Подгоровки. Трупы расстреляных они положили в гробы и той же дорогой, через базар, провезли обратно. Из гробов капала кровь. А сами гробы были окровавлены.
В народе тогда говорили, что расстрелянные жители села Троицкое (теперь Ново-Астрахань).
Сразу же после занятия города немцами был арестован состав рабочего контроля вальцовой мельницы Кампания». Арестованных отправили в германию. В числе арестованных был машинист мельницы Киселёв Афанасий. Фамилии двух других сейчас не помню. Киселёв возвратился домой только после того, как в германии произошла революция. Судьба двух остальных мне неизвестна.
В период оккупации немцы усиленно вывозили в Германию такие ценные продукты питания, как жиры, яйца и бобовые культуры.
Из Старобельска на станцию Сватово ежедневно курсировали грузовые крытые автомашины с посылками немецких солдат и офицеров своим родным в Германию.
В октябре или начале ноября 1918 года немецкие войска вместе в вартой гетмана Скоропадского эвакуировали город. Помню, в период эвакуации осенний ветер носил по улицам немецкие деньги марки и деньги Украинской Центральной Рады – карбованцы. Немецкие солдаты распродавали лошадей и другое военное имущество.
1966г.                                                                                           И.Н. Бабка

1918 г. Старобельск. Водочный завод.
(из воспоминаний Бабка Ивана Николаевича, сохраненных Мирошниченко Иваном Евсеевичем).
В апреле месяце 1918 года органы власти, готовясь эвакуировать город, с водочного завода выпустили спирт. Запасов спирта на заводе было так много, что он тек ручейком через улицу в огород одного из жителей – Краснопёрова.
Местное население, особенно зажиточная его часть, набросилось на этот спирт. Стали таскать его домой и наполнять всю имевшуюся дома посуду. Торговец-крендельщик Бурьян Филипп Филиппович в стене своего погреба пробил дыру и через неё постепенно наполнил погреб спиртом.
Впоследствии этот спирт хозяйственные люди продавали втридорога, а на вырученные деньги строили дома, возводили надворные постройки и приобретали ценные носильные вещи. Беднота расходовала спирт, так сказать, на собственные нужды – распивали его сами.
Днем, часов в 11-12, к заводу с отрядом красногвардейцев прибыл некто Медведский. Под угрозой оружия он потребовал прекратить расхищение спирта (красногвардейцы сделали несколько залпов из винтовок вверх). Однако как только Медведский с отрядом ушли, расхищение спирта продолжилось в еще больших размерах.
После того, как город был эвакуирован, в городе была организована так называемая самооборона, состоявшая из сынков местных торговцев и чиновничества. Самооборона не являлась органом власти, а только несла охрану города и в том числе водочного завода. Как осуществлялась охрана города мне доподлинно неизвестно, но завод они охраняли усиленно.
1966г.                                                                                        И.Н. Бабка

ЭПИДЕМИИ ПЕРИОДА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
НА СТАРОБЕЛЬЩИНЕ.
(из воспоминаний Бабка Ивана Николаевича, сохраненных Мирошниченко Иваном Евсеевичем).
Весной 1918 года немецкие оккупационные войска «привезли» с собой эпидемию испанского гриппа, или «испанки», как называли в народе эту болезнь.
«Испанка» тяжелая и длительная болезнь, нередко она заканчивалась смертельным исходом. Ею переболели тогда очень многие.
После 1918 года «испанки» в нашей местности больше не было.
В 1920-1921г.г. и особенно зимой с 1920 на 1921 год свирепствовал тиф во всех его разновидностях – сыпной, брюшной и возвратный. Тифом болело почти всё население. Зима выдалась снежной и на редкость суровой. Морозы доходили до 30-35 градусов, земля промёрзла на глубину до одного метра.
Красноармейцев, умерших зимой в госпитале в бывшем монастыре, по причине сильных морозов сразу не хоронили. Трупы их складывали в сарай, а хоронили уже весной, после потепления.
В этот же период были сильно распространены венерические заболевания. Особенно много было больных такими болезнями среди военнослужащих. Для размещения и лечения больных этой категории была создана специальная лечебница, которая размещалась в здании конторы водочного завода, теперь трудколония.
По рассказам взрослых венерические болезни особенно сильно были распространены в населенных пунктах, пораженных бандитизмом. В частности. В селе Лозно-Александровка почти всё население болело сифилисом.
08.06.66г.                                                                                      Бабка

(воспоминания Бабка Ивана Николаевича, сохраненные Мирошниченко Иваном Евсеевичем).

Памятник «Борцам Революции» в городском парке имени ВЛКСМ, воздвигнутый летом 1924 года.
Техническое руководство по его строительству осуществлял техник Веселый, десятником был житель села Новосёловки Говорун, каменную кладку делал земляк Говоруна Зелик. Я работал также разнорабочим (в то время чернорабочим).
Ваза, увитая лавровым венком, венчающая памятник, была изготовлена в одной из художественных мастерских города Харькова.
Первоначальная надпись на памятнике была следующая: « Вечная слава героям и мученикам революции, каменщикам нового мира». Эта надпись искусно и очень красиво была вылеплена из соответствующего раствора. Когда и кем она уничтожена, не знаю.
В 1966 году по инициативе Комитета ветеранов комсомола было решено восстановить эту надпись. Когда дело коснулось её текста, то бывший второй секретарь райкома партии Синецкий настоял, чтобы из текста надписи были исключены слова « и мученикам». В таком искаженном виде и была отлита чугунная плита на авторемонтном заводе и закреплена на памятнике.
Фото памятника с первоначальной надписью имеется в фондах местного краеведческого музея.
В городском парке, возле памятника, похоронена только небольшая часть товарищей, погибших в Гражданскую войну и в борьбе с бандами.
Место захоронения расстрелянных немецкими оккупантами в августе 1918 года членов Ново-Астраханского волревкома осталось неизвестным. В январе 1919 года на городском кладбище были похоронены 63 человека, расстрелянных белоказаками, в том числе бывший весовщик вальцевой мельницы «Компания» Снопко Петр Михайлович и бывший красный партизан, житель села Байдовки Сависский Кузьма. 31 человек продармейцев, погибших в бою с бандой Каменюки в селе Алексеевке Новоайдарского района 14 июня 1921 года, похоронены на местном кладбище в Алексеевке.
Значительная часть погибших похоронена на кладбище села Чмировки. Этого кладбища давно нет. На его месте товарный двор железнодорожной станции Старобельск. В частности, там похоронены бывший секретарь Укома партии Нехороший Петр Петрович и сотрудник ЧК Вишневский, погибшие от рук бандитов 13 марта 1921 года; бывший секретарь Укома комсомола Коваль Никандр, умерший от ран в бою с бандой Каменюки в районе села Новороссошь Новопсковского района; комсомолец 20 года, воспитанник детского дома Корбан Георгий, трагически погибший летом 1921 года.
08.09.1976г.                                                             Бабка Иван Николаевич

1913 ГОД. ТРИ ДНЯ В УЕЗДНОМ СТАРОБЕЛЬСКЕ.
(из воспоминаний жителя слободы Новопсков Стефана Григорьевича Попова 1897 года рождения).
В декабре 1913 года ходил в город Старобельск повидаться со своими сверстниками.
Я не знал ни города, ни дороги к нему. Мои друзья жили по улице Классическая,41 в доме Лисиченко. Андрей и Севастьян учились в городском училище, Стефан (в то время в Слободской Украине, в частности в Старобельском уезде, имя Стефан употреблялось вместо Степана, как принято сейчас) в учительской семинарии, а Григорий в гимназии. Мать его умерла. Отец в селе работал фельдшером. Жили в большой бедности.
Три дня я ходил по городу. Все три дня, пока друзья находились в классах, яв доступные мне уголки. Обошел все улицы, где засматривался на красивые дома, выложенные из красного кирпича. Купеческий город! У нас в Новопскове только у купца Иванова были построены два дома, а тут не счесть числа. Не пропустил НИ ОДНОГО БОЛЬШОГО МАГАЗИНА И ВСЕХ ПРОЧИХ (МАГАЗИНОВ) НА Базарной площади. Был в аптеке и городской библиотеке, был во всех чайных, ресторанах и столовых. Заходил в храм женского монастыря. Миловался красивым внутренним убранством. Был возле Собора и Николаевской приходской церкви. Видел учительскую семинарию, городское училище, Александровскую мужскую гимназию, где учились мои сверстники. Прошел мимо женской гимназии. Глядел с противоположной стороны улиц на жандармское и полицейское управление. Обошел вокруг тюрьмы, где сидел когда-то Тимофей. Походил кожуховскую мельницу и смотрел на водочный завод.
Заходил в подвал Тер-Григорянца, где продавались фрукты. Долго глядел на вывеску у здания, где было написано: «Типография». Был возле пожарной каланчи и постоялом дворе Жукова, Кашубы, Дужка. В парикмахерской постригся, а в булочной купил калач. Видел глазную лечебницу, где работал знаменитый врач глазных болезней Шафрановский.
Посмотрел на театр адвоката Поповича и каждый день прочитывал афиши на кинокартины. Здесь в доме Руднева помещался кинотеатр «Фурор». И вот здесь впервые в жизни я увидел кино. Незабываемое впечатление!
Все три дня моего пребывания в гостях Кондратьевы водили меня в кинотеатр. Тогда шли картины: «Увяз коготок, всей птичке пропасть»,»Под вечер осенью ненастной»,»Ты сидишь у камина».
Кинокартины были немые, но сопровождались на экране действия письменно и игрой на пианино со скрипкой.
Лучшего угощения друзей я не желал!
Вернулся в Новопсков с сильным и духовно богатым впечатлением. Символично, что в Новопскове кино появилось лишь через 12 лет.

P.S. Мной обнаружена неточность в воспоминаниях Стефана Григорьевича Попова. Фильмы «Увяз коготок — всей птичке пропасть», «Под вечер осенью ненастной», «Ты сидишь у камина» вышли на экран в 1917-1918 годах. Думаю, неточность связана с тем, что Попов С.Г. писал свои воспоминания через 50-60 лет после описываемых событий (в 60-70 годы) и некоторые моменты по прошествии такого значительного периода времени наложились в памяти друг на друга.